Андрэ Нортон - Драконова магия [Операция «Поиск во времени». Драконова магия]

Через несколько минут пленник, дрожа, стоял на ветру, вся его одежда была разложена на песке. А похитители продолжали рыться в карманах, словно были убеждены, что там должно быть спрятано что-то очень важное. Один из них завладел карманным ножом, другой вертел в руках часы, но офицер резко приказал всё отдать. Развернув платок, предводитель сложил в него содержимое карманов Рея, связал и спрятал в плетёную из прутьев корзину.

Рей наклонился к одежде, но офицер ударом тыльной стороны ладони отбросил его. Охотник швырнул пленнику связку кож. Кипя от злости, Рей развернул скудное одеяние в виде юбки, совершенно не подходящее для защиты от усиливавшегося холодного ветра. И подумал, что произойдёт, если он набросится на офицера.

Воображение ещё рисовало ему приятные подробности такой попытки, когда стальные пальцы схватили юношу и развернули, разогнув правую руку. На бледной коже предплечья у него был нарисован небольшой синий кружок с расходящимися от него линиями, детская попытка татуировки, так и не стёршаяся с годами. Офицер оскалился, глядя на неё. Отбросил от себя руку Рея и плюнул.

— Му! — на этот раз не вопрос, а утверждение.

В новом мире наступила ночь. Очевидно, Рея к чему-то готовили в будущем, потому что ему дали кусок жареного мяса лося. Потом снова связали руки — и ноги тоже, — и один из охотников набросил на юношу шкуру, когда он попытался для тепла зарыться в песок.

Где же он? Неожиданно это стало значить больше, чем то, как он оказался здесь. Исторический курган, потом деревья — и вдруг это. Индейцы? Но даже если путешествия во времени возможны не только в фантастике, это не индейцы. И в Огайо нет и не было моря и… Рей пытался подавить поднимающуюся панику, от которой хотелось закричать, броситься бежать…

Ну, ладно, он не знает, как попал сюда и где находится. Самое главное сейчас — что собираются с ним сделать охотники. Спустя какое-то время усталый мозг оцепенел, как и тело, и Рей, чувствуя себя абсолютно выпотрошенным, уснул.

На рассвете его разбудил резкий крик птицы. Под импровизированным навесом из плащей храпел офицер, у костра клевал носом часовой. Итак, сон продолжился. Рей попытался сесть, но ремень резко впился в тело. Погружая пятки в песок, Рей начал передвигаться, пока плечи его не оцарапал камень. Здесь Рей осторожно сел.

На востоке усиливалось розовое свечение. Серая птица отыскивала в волнах завтрак. Часовой, резко кивнув головой, проснулся и шумно плюнул в костёр. Потом встал и со злобной улыбкой взглянул на Рея.

Толкнув пленника в рёбра носком сапога, он развернул Рея, осмотрел ремни на руках и ногах и толчком отбросил пленника назад на камень. Выполнив свои обязанности, вернулся к костру и принялся раздувать его.

Рей покачал головой. Лицо его было покрыто свернувшейся кровью и пылью. На горле и в висках резко стучал пульс. Если бы освободить руки…

Офицер выбрался из-под навеса и расстегнул пряжку пояса. Бросив одежду рядом со снятыми вечером доспехами, он нырнул в волны. Поплескался там и неожиданно крикнул. Все остальные вскочили, начали переговариваться и указывать в открытое море, где сине-зелёные волны разрезала чёрная тень.

Вернувшись, офицер растёрся и оделся, отдавая в то же время множество приказов, вызвавших у его людей лихорадочную деятельность. Один из них развязал Рею ноги и поднял пленника.

Приближался корабль, но таких Рей никогда не видел. Примерно в полумиле от берега он остановился, из его бортов высунулись вёсла, и корабль снова двинулся, как водяной жук.

Рей видел рисунки римских галер, но у тех были мачты и паруса. У этого же только кормовая и носовая надстройки под крышами; крыши эти одновременно служили верхней палубой. Шкафут был довольно низкий, а в открытой гребной яме сидели гребцы. Острый нос увенчивала ярко раскрашенная голова. А на корме на тонком столбе развевался ярко-красный флаг.

В этом стройном корабле чувствовалась жестокая сила и мрачная эффективность. Кем бы ни были похитители Рея, они явно умеют за себя постоять в этом странном мире.

Корабль бросил якорь, и через несколько мгновений с него на воду спустили шлюпку. Ритмично размахивая вёслами, шлюпка устремилась к берегу, где её нетерпеливо поджидали охотники, забросав костёр песком и приготовив свою поклажу.

Теперь офицер перерезал ремень и на запястьях Рея. При этом он весьма понятным жестом положил ладонь на рукоять меча. Для удобства похитителей пленника следовало развязать, но с его стороны будет глупо пытаться бежать.

Экипаж шлюпки состоял из офицера и шести моряков. Попрыгав за борт, чтобы подвести шлюпку к берегу, они оживлённо расспрашивали охотников. Командир отряда вытолкнул вперёд Рея. Очевидно, он теперь ценная добыча, и офицер в лодке явно завидовал. Офицер-охотник показал на сушу и задал какой-то вопрос, собеседник кивнул в знак согласия.

Взяв собак на поводок, три охотника ушли, остальные направились к лодке. Рей неуклюже забрался в посудинку, руки и ноги у него ещё не отошли от ремней, его сразу толкнули вниз, между двумя сидениями. И шлюпка двинулась назад к кораблю.

Приблизившись к борту, моряки остановили шлюпку. Сверху сбросили верёвочную лестницу. Двое охотников поднялись по ней, потом лестницу сунули в руки Рею. Он неловко поднялся, от качки кружилась голова, мучил страх сорваться и упасть, быть раздавленным между кораблём и лодкой. За ним последовал офицер из лагеря, нетерпеливо подталкивая пленника.

Пленник упал на тесный шкафут, а офицер за ним приветственно поднял руку, обращаясь к человеку в красном плаще. Плащ, похожий на горящий уголь, не мог не привлечь внимания. Рей понял, что это в сущности не плащ, а длинная мантия цвета свежепролитой крови, которая покрывала высокого худою мужчину от шеи до пят.

С круглого купола коротко остриженного черепа по обе стороны торчащего клювообразного носа на Рея смотрели чёрные глаза. Рот плотно сжимали сморщенные губы, а подбородок напоминал острый задранный вверх крюк. Рукой, коричневой, как земля, человек гладил костлявый подбородок, глядя не на докладывающего офицера, а на Рея.

И под взглядом этих чёрных тусклых глаз пленник неожиданно почувствовал себя нечистым, словно по телу его проползло что-то скользкое и грязное. Офицер и охотники были грубы, но этот человек, неожиданно подумал Рей, ему совершенно непонятен, он абсолютно чужд его собственному миру. Внутри американца поднимался тихий ужас под этим взглядом, росло осознание необходимости сопротивляться носителю красной мантии и всему, что тот воплощает. И такое сильное отвращение охватило его, что Рей испугался.